Наберите в любом поисковике его имя и получите стандартное: «Критик, прозаик, редактор. Окончил филфак Алма-Атинского государственного университета (на самом деле инфак КГУ - Прим. ИА «24.kg» ) и аспирантуру МГУ. Защитил диссертацию «Современный фантастический рассказ Великобритании». Лауреат премии Аркадия и Бориса Стругацких». Ссылками на его книги пестрит интернет, а в Кыргызстане его как писателя знают единицы. По просьбе ИА «24.kg» Алан Кубатиев рассказал, что он думает…

Об устоявшемся стандарте отношения к женщине

- Я целую руку знакомым женщинам при встрече, но далеко не всем. Во-первых, есть женщины, которым приятно целовать руку. Во-вторых, это устоявшийся стандарт отношений. И, в-третьих, этого почти никто не делает. Потом удивляются, почему женщины чувствуют себя ведьмами и вообще редко бывают похожи на людей. Хочешь добиться от человека чего-то, относись к нему так, чтобы он тебе это что-то дал.

О событиях 24 марта 2005 года

- Я написал о революции за несколько месяцев до того, как она случилась. Это было ужасно. В декабре я вещь сдал в редакцию, в январе ее начали печатать, а в марте произошло то, что произошло. Это был такой кайф! Как говорил Юрий Олеша, позабавишься метафорами, а потом начинаешь протрезвевшими глазами всматриваться в реал, и тут тебя прохватывает такой холод, что становится не по себе. У Маркса есть страшная фраза: нации, так же, как и женщине, не прощается, когда любой встречный авантюрист может совершить над ней насилие. У нас это произошло дважды, к сожалению.

О кыргызской литературе

- Какое может быть мнение о том, чего не существует?! Для меня кыргызская литература всегда была достаточно нереальным явлением. Было несколько авторов, которых усердно тянули в литературу, несколько человек, которым не надо было доказывать, что они писатели. Но их было четыре или пять. Прежний Чингиз Айтматов в этой обойме остался, теперешний – это за гранью добра и зла.

Есть несколько союзов писателей Кыргызстана. Они не значат ничего. Они ничем не занимаются. Есть гениальный кыргызский писатель, не помню, как его зовут, который написал книгу «Братья Бакиевы. Жусуп Бакиев. Жизнь, отданная революции». Название позволяет предположить, что будет вторая часть – «Братья Бакиевы. Курманбек Бакиев. Жизнь в перманентной революции». Есть Замир Эралиев, который вальяжным тоном всем рассказывает, что снимает двухчасовой фильм про Курманбека Бакиева. Флаг ему в руки. Ландыши в окошко.

Нет среды, в которой все это варится, кипит, скандалит, отталкивается, думает, а я не так напишу. То, что он увидел, это не то, что я вижу, и не то, что хотел бы здесь сказать. О какой литературе вы говорите?! Нет никакой государственной политики в отношении издательств. Да их самих нет. Сын выпускает сборник стихов своего папы-графомана. Папе недавно исполнилось 80 лет, 65 из них он пишет стихи. У меня этот сборник на полке стоит, когда компания скучает, я беру его и начинаю читать. Мне никто не верит. Все это к литературе никакого отношения не имеет. А преподносить политическим деятелям грамоты, цацки, погремушки, чтобы они на тебя свое благосклонное внимание обратили?! Мандельштам называл это «потерей квалификации».

Я в Кыргызстане никто. Как писателя меня, пожалуйста, не числите в этой стране. Здесь я не существую. Меня никто не принимает во внимание. И самое смешное, что я этого и не хочу. Я русский писатель, пишущий в Азии об Азии. Иногда испытываю горечь, но не оттого, что меня не славят. Я всегда чувствовал себя по отношению к этой стране чем-то обязанным. И то, что она не чувствует себя обязанной по отношению ко мне, - это очень обидно. Но это не только моя судьба.

Есть одна международная организация, которая находит деньги на операции детям с одним из самых страшных дефектов, известным как «волчья пасть». Они таких детей ищут – и делают операции за свой счет. О каком-нибудь Amnesty International или «Фонде защиты демократии» трезвонят без конца. Об этих же людях никто ничего не знает. Они занимаются благотворительностью по зову сердца.

О преподавании и вампиризме

- Преподаватель, наверно, действительно одна из лучших профессий в мире. Во-первых, она неординарна. Во-вторых, это постоянные и разнообразные контакты с людьми. В-третьих, профессия обеспечивает определенную непроницаемость, которая тебя страхует и защищает. Это очень хорошо для вампира. А все художники, - прости, господи, я не люблю слова «писатель», «художник», - все они вампиры. Самая чистая, ясная, сильная энергия – это энергия молодых, которым ее еще не жалко, которые делятся ей с тобой со страшной силой. Преподаватели долго не стареют именно потому, что они вампиры.

Я хочу, чтобы мои студенты были людьми, у которых взгляд немножко шире. Как японки делают пластические операции на глаза, чтобы у них они были шире.

О Сергее Лукьяненко

- Мы с ним давно знакомы, с самого начала 1990-х годов. Я тогда работал в Алматы в «Казахстанской правде», был главным редактором фантастического журнала, который они издавали. О Сереже Лукьяненко я тогда что-то слышал, пару рассказов читал: не без способностей, но на фэновском уровне. Вдруг в редакции появляется хмурый толстый черноволосый мальчик с замечательными татарскими усиками. Это был Сережа Лукьяненко. Его приняли на работу, взяли моим заместителем. Ничего как редактор и как журналист он совершенно делать не умел.

Дело в том, что он по образованию психиатр, причем потомственный. Его отец - крупный специалист, главный психиатр Джамбульской области Казахстана. Очень хороший психотерапевт - его старший брат. А Серега вот - паршивая овца. Он честно закончил психфак Алма-атинского мединститута, и ни дня по специальности не работал, потому что начал писать. Сначала как полный фэн. Первые его романы – это Владислав Крапивин, только в чуть обновленном, щенячье задорном виде.

Потом он начал думать: а что дальше? Сидеть вот так на шее у жены?! Это действительно было, хотя альфонсом его язык не поворачивался назвать. Видно было, что человек о чем-то другом думает. В один прекрасный момент он сорвался и улетел в Москву. На пустое место. Долго после этого у него все было очень сложно. О его жутком каждодневном труде ходят легенды. Потом он начал регулярно печататься, зарабатывать деньги, и начался пик чудовищной удачи.

Честно скажу, я ему совершенно не завидую. Во-первых, я очень не люблю современное кино. Во-вторых, очень не люблю современных режиссеров, с которыми volens-nolens приходится работать. И я его в этом смысле даже жалею. И совершенно не считаю, что его книги, успешно продаваемые, - хорошие вещи.

Несколько раз мы с ним сцеплялись по разным поводам, но это нормальное состояние. У него одни взгляды на современный массив текстов, у меня на литературу - совершенно другие. Мы, в общем-то, не приходим к согласию. Но это хорошая такая свара. У него когти оттачиваются, мои старческие клыки остроту сохраняют. Я знаю, что он при всех своих дефектах - работник честный. Да и человек он незаурядный, но сейчас становится заложником своей славы. Свои лучшие вещи он уже написал.

Об искусстве и свободе

- Я не очень хорошо отношусь к «свободе», - поставьте здесь большие жирные кавычки, - которую сейчас даровали искусству. Искусству нужен если не элемент принуждения, то хотя бы элемент борьбы с чем-то. Сейчас, боюсь, произошло очень страшное: общедоступность стала залогом отсутствия интереса – того состояния, когда ты стремишься все-таки выделить что-то из ряда. А когда весь ряд перед тобой, как девки в парижском канкане, что тут выделять и зачем?!

Есть жратва, есть сахарин, есть пирожные всякие, лакомства, кола та же самая. Все это замечательно на вкусовые сосочки действует. Но питаться этим нельзя. Точно так же есть вещи, без которых человек паршиветь начинает. У него волосы выпадают, зубы гниют, зрение падает, ногти ломкими становятся - это витамины. Съесть их много нельзя, но это и не нужно.

У души, как ни странно, - она тонкий, мистический организм, - тоже есть витамины. И генерирует их опять же человек. Без них душа тоже становится лысой, с гнилыми зубами и зоркость ее падает. Литература очень много наработала того, без чего человек не может жить.

Люди, которые на всем этом выросли, которые без литературы, музыки, кино не могут, сейчас умаляются. Тех, кому это не требуется, становится все больше и больше. К сожалению, эти люди могут пойти на что угодно, ими очень легко управлять, дешевыми лакомствами их можно соблазнить на что угодно. У Чака Паланика в одной из книг есть страшные слова. Большой брат (персонаж романа Джорджа Оруэлла «1984». - Прим. ИА «24.kg») уже давно за тобой не наблюдает. Он пляшет и поет. Он достает из шляпы кролика, выскакивает на сцену в канкане, показывает стриптиз. А ты на него смотришь, и в это время он делает с тобой все, что хочет. Так оно, к сожалению, сейчас и происходит.

О кыргызской журналистике и цензуре

- Я знаю, что многие мои студенты работать журналистами в Кыргызстане не пойдут. Они понимают, что сейчас им себя отстоять, - молодым, неопытным, не слишком амбициозным, не приученным рвать зубами, - очень трудно. И они идут в менее конфликтные сферы. Кроме того, в местную журналистику вкладывается очень мало денег - таких, за которые с журналиста можно было спросить: что ты, мелкий сукин сын, за такие деньги делаешь?

Цензура нужна в военное время. Сейчас необходима квалифицированная система руководства каждой отдельно взятой единицей СМИ. Никогда журналисты здешние объединиться не смогут. Потому что им незачем этого делать. Каждый из них дует в свою дудку, и это никак не связано с совершенствованием общества, его просвещением, с отношением к информации.

Профессиональный уровень журналистики в нашей стране низок. Лучше становится менеджмент СМИ, лучше они деньги начинают зарабатывать, но остальное - все хуже и хуже. Без всякой лести могу сказать, что информационные агентства типа «24.kg», может быть, еще и в лучшем положении, потому что задача у них простая – дать информацию. Что с ней делать - это уже не ваше дело. У нас же не американский тип журналистики, мы больше к Европе тяготеем, у нас же русские традиции. Мы не можем не поучать. Читать ведь не будут. Читателю же дай оценку, крикни патетически, тогда он проникнется.

О воспитании

- Я считаю, что меня воспитали книги. Хотя всегда был нормальный хулиган. Был горем мамы, горем учителей. Жалею теперь их всех. Но при этом читал огромное количество книг. Я и дрался, и хулиганил, и яблоки воровал. Причем, каким образом воровал, сейчас лучше и не рассказывать.

Бывает, что человек в детстве читал неправильные книги. Знаменитый роман Флобера «Мадам Бовари» как раз об этом написан, только никто на это внимания не обращает. Бедняжка Эмма неправильные книги читала, и они ее искалечили. Дурной романтизм, совершенно изъезженный, к реальности никакого отношения не имеющий. Он ее создал, и она стала жить по законам этой литературы. В итоге чем закончилось все? Черной жидкостью из обожженного рта и гнусными судорогами. Она не мышьяком отравилась, а плохими книгами.

Об интернете и Живом журнале

- Я не позволяю ему себя поработить. Хотя, конечно, иногда бывает: сел почту посмотреть, глядь – три часа ночи, глаза горят, задница намозоленная вся, надо срочно ложиться. Это очень хорошая энциклопедия, это телефон с буквами. Это смешные и неожиданные открытия. Это постоянная критика. Это средство, но ни в коем случае не цель и даже не работа. Это инструмент, пусть очень изощренный.

У меня долго не было своего блога. Мои друзья заставили меня завести страничку, чтобы я был внятен и ведом читателям. Это даже не дневник. Для меня это большой-большой телефон с очень многими ответвлениями. Я не знаю, кто меня слышит. Я не звезда ЖЖ. Там есть более яркие люди, которые одним простодушным замечанием устраивают флейм в 1000 постов. Есть Лукьяненко, который сообщает, как он сына на елку в театр Образцова повел, и его 365 человек комментируют. Честно скажу, на самом деле мне это не надо. Но к чему бесплодно спорить с веком?

О Роберте Шекли

- Одну из первых литературных премий мне вручал Роберт Шекли. Слева на сцене стоял Георгий Данелия, справа – Роберт Шекли. Сама эта компания была нечто потрясающее. Я, в общем-то, пожилой человек, но чувствовал себя юнцом совершеннейшим. Шекли, конечно, великий учитель. Поздние его вещи – удивительны и до конца еще не оценены.

О влиянии

- В молодости я сказал фразу, которой до сих пор горжусь. Разбирали какую-то рукопись, автора долбали за то, что он похож на Стругацких. Я встал и сказал: знаете, как из любой собаки вырастить таксу? Ее в щенячьем возрасте надо под шкаф загнать и не выпускать оттуда, пока она не вырастет. Мы все выросли под книжным шкафом, где стояли книги Стругацких. Я сказал критикам: что вы хотите от этого автора? Я возьму любой ваш текст и в нем найду точно такие же реминисценции. Если есть такой шкаф, под которым ты вырос, даже если в нем стоит всего лишь одна книга, - он все равно есть.

О Кыргызстане

- «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые. Его призвали всеблагие как собеседника на пир». Наша страна – это пир для хорошего писателя. Предположим, вы живете в нормальном уравновешенном среднем мире, где ничего не происходит. Что здесь может быть интересного?! Начинает человек тосковать, лезть, как Хемингуэй, в Сахару, на Килиманджаро, разбиваться при посадке, в горячие точки переться, - ну тошно ему! Здесь все наоборот. Это страна, в которой все время что-то происходит. И самое смешное, что происходит с потугой на что-то великое, как у Гомера: тужится в муках гора, а жалкий родится мышонок.

Есть классическая формулировка – пожар в сумасшедшем доме во время наводнения. Я бы добавил, что в этом доме еще закрашены изнутри окна, и не видно, что там внутри и снаружи происходит. Как во всяком порядочном сумасшедшем доме, все выходы заперты, а ключ у главного врача.

Мне очень не нравится, что в Кыргызстане совершенно жуткая культура власти. Когда человек идет во власть, он привлекателен чем-то: у него есть какие-то амбиции, какие-то стремления. Через полгода вы его не узнаете. Власть деформирует человека. Потому что 98 процентов людей во власти – посредственность. А это страшная штука! Она подминает всех под себя. При этом использует и вырабатывает такую колоссальную энергию, что человек с более тонкими и щепетильным отношением к тому, что собирается делать, из нее вылетает.

Я боюсь, что моих совершенно блестящих студентов - будущих политиков, экономистов, бизнесменов - в эту власть не пустят. Они там опасны, они там – элемент жестокой конкуренции. Сейчас во власть пришло гигантское число людей, которых я называю «калошниками», - они в галстуках, в костюмах от Hugo Boss, - но они все равно калошники. Нашей стране придется еще очень долго откатываться от того, что она наработала сейчас, и начинать все с нуля. Иллюзий по этому поводу я никаких не испытываю. Но наблюдать все это безумно интересно! Это колоссальный для писателя материал!

URL: http://www.24.kg/culture/2007/03/13/46635.html