В последние годы людей настойчиво приучают думать, что кыргызы с древних времен делились на южан и северян. Первыми эту идею стала распространять группа кыргызских политиков, выступавших за создание южной автономии. Им поверили те, кто не знал или плохо знал историю кыргызов. В марте 2005 года политолог Андроник Мигранян в эфире российского канала заявил, что кыргызы всегда делились на северян и южан. Он также предположил, что кыргызское государство распадется на две части, первая из которых отойдет Казахстану, вторая – Узбекистану. Некоторым политикам идея об угрозе распада (или гражданской войны?) понравилась настолько, что они решили шантажировать ею все общество. С тех пор через газеты и через слухи, день за днем они приучают нас к мысли, будто между северными и южными кыргызами есть непреодолимые историко-культурные различия…

Комментарий: В истории кыргызов нет свидетельств регионального деления
Во-первых, исторически регионализм кыргызам не свойственен. До прихода советской власти наши предки жили, объединялись и делились, а по родам и племенам. Родоплеменные образования не зависели друг от друга, самостоятельно вели свое хозяйство, оборонялись от внешних угроз и опасностей. А поскольку роды защищали своих членов и несли за них коллективную ответственность, у кыргызов было развито понятие родовой солидарности – уруучулук. Даже в традиционном праве кыргызов – адате, род являлся "основой всех общественных, имущественных и политических отношений".

Во-вторых, высокая горная гряда между Севером и Югом никогда не мешала кыргызам оставаться единым народом. Кыргызский хребет мог делить наших предков, если бы они были оседлыми и жили в долинах. Но это были кочевники и большую часть своей жизни проводившие в горах – на том самом хребте. Этого не учитывают иностранные эксперты, для которых он представляется фактором внутриэтнического разъединения.

До 1930-1940 годов кыргызы были кочевниками-скотоводами, которые проводили зиму в долинах – Таласской, Ферганской, Нарынской и т.д. Но летом жаркая погода заставляла кыргызские аилы перегонять свои стада в горы. Именно тут – на высокогорных пастбищах джайлоо (жай – лето) происходили главные события в жизни кыргызских племен: свадьбы (кудалашуу), поминки (аш), праздники (той), состязания борцов (курош), скакунов (эниш, ат чабыш), козлодрание (улак тартыш, кок бору). Летом на джайлоо вместе собирались родственники и соплеменники, спускавшиеся на зимовье по разные стороны хребта – на Юге и Севере. Для кочевого народа совместное проведение летних месяцев (насыщенных культурными и обрядовыми событиями) на высокогорье значило больше, чем раздельная зимовка (сопровождавшаяся затишьем в общественной жизни родов). Южные и северные племена кыргызов поддерживали между собой более тесную связь, чем может показаться со стороны. Традиционное хозяйство и быт кыргызов не разделяли, а объединяли жителей обеих сторон хребта.

В-третьих, в родоплеменной структуре кыргызского народа тоже нет признаков северо-южного разделения. Как у большинства кочевых тюркских народов, у кыргызов наиболее развитой формой этнического строения была древняя военно-оборонительная структура: правое крыло, левое крыло и центр. Правое крыло кыргызов или "Он канат" занимало территории Чуйской, Иссыккульской, Нарынской областей Севера, части Ошской области (включая Алайские горы) на Юге. Левое крыло или "Сол канат" охватывало ряд районов Жалалабатской области (и далее – до города Андижан) на Юге и Таласскую область на Севере. Племена группы "Ичкилик" занимали Баткенскую, частично Ошскую области на Юге, и проживали в различных районах Севера.

На самом деле деление Кыргызстана на южный и северный регионы появилось только в ХХ веке. А точнее, в советский период, который кардинально изменил быт и хозяйство кыргызов. Бывшие горные кочевники стали "оседать" в долинах, перейдя от скотоводства к земледелию и городской жизни. От курултаев и племенных вождей (манапов) рычаги управления перешли в руки государственных органов. Население стало группироваться не по родам, племенам, а по новым административно-территориальным единицам – городам, районам и областям. Перейдя от скотоводства к земледелию люди не могли, как прежде, массово встречаться летом на высокогорных джайлоо. Они привязались к инфраструктуре (линии электропередачи, водоснабжения, средства связи, автотрассы), объектам культуры и быта (больницы, учебные заведения, кинотеатры, детские сады, магазины, библиотеки и т.д.) которые располагались в районных и областных центрах. Жизнь рядовых кыргызов переместилась из гор в долины, а кыргызский хребет из объединяющего начала внезапно превратился в преграду для общения и встреч родственных племен. Юг и Север перестали встречаться лицом к лицу – теперь каждый регион варился в собственном соку. Южные области стягивались к городам Ош и Жалалабат, северные – к столичному Фрунзе (ныне Бишкек). Советская система прописка населения в конкретных областях, районах впервые создала в сознании кыргызов такие понятия, как "чуйский" и "ошский", "нарынский" и "жалалабатский", "северный" и "южный", "городской" и "сельский".

Регионализм не связан с культурно-историческим прошлым или традиционным бытом кыргызов.

Сегодня южный регион Кыргызстана отстает в своем развитии от северного (особенно это справедливо в сравнении со столичной, Чуйской областью). Что подтверждает доклад Ассоциации политологов Кыргызстана ("Потерянный Юг", 2007 г.), и даже элементарное наблюдение за жизнью и бытом разных областей. На этом основании некоторые политики стали утверждать, что Север развивался быстрее из-за долгого руководства Кыргызстаном выходцев из этого региона. Поэтому, убеждают они, для развития южного региона нужно правление южан…

Комментарий: Север не только не мешал, но и способствовал развитию Юга
Однако анализ фактов показывает, что Север долгое время лидировал по объективным, а вернее даже по внешним для Кыргызстана причинам. Этими причинами были: а) выбор для столицы Киргизской ССР северного города (сначала Токмок, потом Пишпек-Фрунзе); б) более широкое проникновение русскоязычных специалистов и европейской культуры в северный регион Кыргызстана. Остановимся на этих причинах подробнее.

В 1920-е гг. столицей Киргизской ССР могли сделать Жалалабат. Почему руководство большевистской партии остановило выбор на северном городе, нам не известно. Известно другое – в советской системе решения союзного Центра не обсуждались. Москва решила, что северный регион подходит для столицы республики лучше, чем южный. И вопрос был закрыт.

А остальное очевидно. В Кыргызстане, как и во всех остальных союзных республиках, столичный регион развивался быстрее, чем отдаленные районы. И это не зависело от того, кто руководил республикой. В советской системе всегда сохраняли иерархию уровней: Союз – Республика – Область – Район. Ош, Жалалабат, или Рыбачье (Балыкчы) отставали от Фрунзе (Бишкека) по той же причине, из-за которой сам Фрунзе всегда отставал от Москвы. Столицей СССР была Москва, и подмосковный регион всегда развивался быстрее, чем Чукотка, Приморье или Поволжье. Партийно-государственная номенклатура, которая управляла советским всем (политикой, экономикой и культурой) считала республиканские столицы лицом национальных республик, и потому уделяла их развитию больше внимания. Поэтому столичные регионы советских республик опережали республиканские периферии по большинству показателей – в сферах градостроительства, промышленности, сельского хозяйства, экономической и социальной инфраструктуры. В Кыргызстане Фрунзе (Бишкек) оказался в более выигрышном положении (как Ташкент в Узбекистане, Алматы в Казахстане, Минск в Беларуси, Киев на Украине и пр.). Учитывая административный стиль управления социально-экономическим развитием Фрунзе и его окрестности получали из союзного и республиканского бюджета больше дотаций, чем Таласская, Жалалабатская, Ошская или Нарынская области.

Вторая причина более интенсивного развития Севера Кыргызстана в советский период связана с русскоязычным населением и влиянием российской (европейской) цивилизации. Северный Кыргызстан географически расположен ближе к границам России. Поэтому он подвергся колонизации еще в период Российской империи, начиная с середины XIX века. Именно северные кыргызские племена первыми приняли царское подданство. Именно на севере (Чуйская, Иссыккульская долины) появились первые русские поселки, открылись русско-туземные школы, акушерские пункты, библиотеки и культурно-просветительские учреждения имперской, а затем и советской власти. Не случайно большая часть первого поколения кыргызской интеллигенции вышли из чуйских, иссыккульских уроженцев (Т. Айтматов, И. Арабаев, К. Тыныстанов, Ж. Абдрахманов, А. Сыдыков, И. Айдарбеков и др.). Они получили образование в учебных заведениях еще царской России, а поскольку грамотных людей в стране не хватало, постольку после прихода большевиков именно они возглавили элиту вновь созданной союзной республики.

Из-за удаленности от столицы республики и труднопроходимого высокогорного хребта южный регион Кыргызстана оказался на периферии. Но это не значит, что ему не уделяли внимания. Как и в столичном регионе, на Юге строили новые заводы, шахты, больницы и школы, осваивали пахотные земли. Но стремительно развивающейся экономике региона не хватало квалифицированных специалистов. Русскоязычные кадры в дальние регионы ехали не охотно, поэтому их недостаток на Юге компенсировали отправкой специалистов из числа северных кыргызов. Каждый год районы республики посылали в столицу заявки.

 

Наибольший дефицит испытывали южные области, где своих кадров не хватало. Поэтому, окончив столичные вузы, многие молодые специалисты с Севера по распределению ехали поднимать экономику Юга. Энергетики и строители, агрономы и зоотехники, учителя, врачи и инженеры – поток внутренней миграции дипломированных кадров продолжался несколько десятилетий. Сейчас некоторые политики спекулируют на этой теме, называя его "северной экспансией". Но на самом деле Юг остро нуждался в квалифицированных специалистах, и их приглашали не только при северных лидерах, но и при руководстве Абдыкадыра Орозбекова, Торобая Кулатова и Исхака Раззакова. Поток миграции с Севера иссяк в 70-е годы, когда количество квалифицированных специалистов в обоих регионах примерно выровнялось. К тому времени на Юге открылись свои вузы, профтехучилища и техникумы, и выросло много местных кадров. Необходимость завозить дипломированных выпускников из столичного региона отпала сама собой.

Северный регион Кыргызстана действительно быстрее развивался в советский период. Но не из-за того, кто и когда находился у руля республики, а по объективным причинам.

 

Социально-экономический, технологический и культурно-образовательный рост проходил под влиянием цивилизационных волн из более развитой России. Интенсивная российская колонизация стала главной причиной, по которой северная часть Кыргызстана (особенно Фрунзе-Бишкек, прилегающие территории Чуйской, Иссыккульской областей) опередили в развитии южные районы страны. А что касается северной "экспансии" 20-70-х годов, то ее составляли не только государственные чиновники, но еще и врачи, учителя, инженеры, энергетики, агрономы. Они отправлялись за перевал не ради честолюбия и меркантильных интересов, а по указанию государства – поднимать отстающий регион. И, между прочим, со своей задачей справились – развили промышленность, сельское хозяйство, социальную сферу Юга и подготовили себе достойную смену из местных кадров. Отрицать это сегодня могут только создатели политических мифов о северном заговоре против южан.

Сегодня некоторые политики заявляют, что приход новой власти улучшил социально-экономическое и психологическое состояние жителей Юга Кыргызстана. Действительно, сравнение социального самочувствия двух регионов показывает, что там гораздо больший процент людей удовлетворенных переменами. Социологический опрос в ноябре 2007 года показал, что 76% южан и только 46% северян полагали, что страна движется в правильном направлении . Создатели политических мифов объясняют подобные настроения жителей южного региона тем, что руководителем государства стал их земляк…

Комментарий: Подъем Юга не связан со сменой власти 24 марта 2005 года
Между тем улучшение социального самочувствия жителей Юга связано с несколькими объективными волнами. Они начались вне зависимости от 24 марта 2005 года и изменили атмосферу и расклад сил в кыргызском обществе.

1. Демографическая волна. Семьи кыргызов всегда были многодетными. Но быстрый рост населения сдерживался высокой смертностью кочевников от голода и эпидемических болезней. Советская власть принесла кыргызам оседлую жизнь, социально-экономическое развитие и улучшение медицинского обслуживания. За 11 лет (1959-1970 гг.) численность кыргызов увеличилась на 53% . На Юге Кыргызстана пик рождаемости пришелся на 1970-1980 годы. Но к тому времени, когда дети демографического взрыва повзрослели, СССР уже не было, а в перенаселенном регионе не хватало работы и земли для строительства жилья . На Юге страны зрела демографическая проблема: избыток населения при ограниченности ресурсов (продуктов питания, воды, земли, работы). В начале 2000-х в этом регионе скопилась огромная масса молодых людей, недовольных политикой государства (ни работы, ни перспектив на будущее, ни социальной поддержки). Быстрый рост численности южной молодежи сделал ее серьезной социальной и политической силой. А любая сила порождает эйфорию.

2. Миграционная волна. Распад СССР сильно ударил по экономике и уровню жизни в Кыргызстане. По всей стране бюджетники месяцами не получали заработных плат, встали заводы, колхозы оказались на грани разорения. Те, кто имел сбережения, опыт и навыки выходили из трудной ситуации за счет торговли и сферы обслуживания: учителя, врачи, госслужащие становились "челноками", открывали коммерческие точки, парикмахерские и т.д. Сложнее пришлось жителям сел, у которых не было такого выбора. После развала колхозов им достались только земельные наделы (без сельскохозяйственной техники для обработки земли). В северном регионе, где пахотных земель всегда было больше – наделы оказались крупнее. А на густозаселенном Юге крестьяне получали наделы по 4-6 соток. Что для традиционно многодетных семей региона означало почти неизбежное прозябание в нищете и лишениях.

Стремительно растущее население Юга задыхалось без доступа к воде, земле и работе. Требовалась государственная политика. Но ее не было. По всей республике началась стихийная миграция населения. Народ массово переселялся из регионов в столицу и, особенно, с Юга на Север. Кольцо новостроек, опоясавшее Бишкек в 1990-х, начале 2000-х в основном населяли выходцы с перенаселенных южных областей. Первыми самозахватчиками были бездомные сельские студенты, которые хотели остаться здесь для постоянного жительства. Они знали, что возвращаться домой нельзя – там нет работы, нет земли, нет перспективы для роста и развития их детей. Поэтому молодежь цеплялась за любую надежду остаться в центре. Безответственная политика государства не оставляла им иного выбора.

Однако даже внутренняя миграция не могла решить всех проблем южного региона. Он оставался перенаселенным и бедным. Поэтому за внутренней волной, последовала вторая – внешняя. Люди стали уезжать на заработки за границу. Часть направлялась в Казахстан, в котором ударными темпами строилась новая столица – Астана и постоянно требовалась рабочая сила. Но основная масса наших соотечественников отправилась в Россию, где они расселились от Москвы и Питера до Сибири и Дальнего Востока. В отличие от торговцев-"челноков", которые ехали за границу с валютой, трудовые мигранты имели с собой лишь билет в один конец. И куда бы они не приезжали, повсюду им доставалась самая тяжелая, самая неблагодарная и низкооплачиваемая работа. Но возвратиться обратно наши земляки не могли – на Родине их ждали голодные семьи (родители и дети, жены и мужья, братья и сестры). Поэтому они оставались там и работали. Первые кыргызские мигранты не только спасли свои семьи от нищеты, но и открыли для соотечественников дорогу на заработки за границей. К 2005 году в России и Казахстане трудились от полумиллиона до миллиона наших граждан.

3. Финансовая волна. Третья волна, которая изменила социальное самочувствие Юга, связана с российскими деньгами. Рост мировых цен на нефть и газ до заоблачных высот, привело к стремительному росту российской и казахской экономики. Заработные платы тоже сильно возросли и кыргызские трудовые мигранты стали переводить на Родину больше денег. Только в 2007 году они направили в Кыргызстан более $1,5 миллиарда. А поскольку большинство наших трудовых мигрантов (по оценке Ж. Сааданбекова – 90%) южане, то и основную часть этой валюты получили их родственники на Юге.
Когда первые наши земляки отправлялись на заработки, Россия еще переживала кризис в экономике. Но продолжающийся с 2000 года рост мировых цен на нефть и газ привели к стремительному развитию этой страны. Окрепшая экономика северного соседа требовала все больше трудовых ресурсов. К началу второго президентского срока Путина в России ряды кыргызских дворников, грузчиков и чернорабочих пополнили и относительно более квалифицированные кадры – сварщики, электрики, водители, механики. Администрации российских областей и краев начали сами на договорной основе набирать работников в регионах Кыргызстана. А в 2007 Владимир Путин запустил государственную программу по содействию добровольному переселению соотечественников в Россию. После этого из нашей страны стали уезжать врачи, учителя, инженеры… В передаче "Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым" (НТВ, 22.06.08 г.) сразу несколько экспертов признали, что российская экономика уже не может обходиться без иностранной рабочей силы. И вместо того, чтобы препятствовать трудовой миграции Российская Федерация пора переходить к обучению и целенаправленному набору работников за границей (и, в первую очередь, в Центральной Азии).

Сейчас кыргызские мигранты едут не на удачу. В каждом регионе России они могут найти родственников, друзей или земляков, которые устроились там раньше них. Теперь наши граждане получают за свой труд более высокую оплату. Возрос объем финансовых средств, которые они переводят на Родину. Признаки улучшения финансового положения южного региона появились в 2004 году (т.е. еще до смены власти). Тогда, в ходе поездки по Югу, Аскар Акаев был поражен масштабом идущего там индивидуального жилищного строительства. Поэтому, вернувшись в столицу, первый президент сразу же издал указ об объявлении 2005 года – "Годом социальной стабильности и жилищного строительства". И назначил ответственными за его проведение двух чиновников – Госсекретаря Осмонакуна Ибраимова и Премьер-министра Николая Танаева.

Финансовая волна, исходящая из России, заметно улучшила социальное самочувствие южного региона и породила психологический подъем. Но эту финансовую волну подняли не прежняя или нынешняя власть. Ее породили рост цен на нефть и кыргызские трудовые мигранты, потом и кровью зарабатывающие в чужой стране пропитание для своих семей.

3. Потребительская волна. С 2003-2004 годов сумма денежных переводов кыргызских трудовых мигрантов ежегодно возрастает. Пару лет назад это было около $500 миллионов, в 2007 году $1,5 миллиарда, а в нынешнем ожидается еще больше. Большинство трудовых мигрантов в России – это выходцы с Юга страны. Поэтому, львиную долю от упомянутых 1,5 миллиардов долларов получили их родственники – тоже южане. На что потрачены эти огромные, по нашим меркам, средства? Вкладывать в нынешнем Кыргызстане не во что – заводов почти не осталось, туризм еще не развился, а сельское хозяйство нерентабельно. Поэтому большая часть денег ушла не на производство, а на потребление.

Большая часть того, что рядовые южане приобрели в следующие после 24 марта годы – они не вязли даром, а купили. Машины и квартиры, бытовую технику, участки и дома вокруг Бишкека и Иссыккуля. В самом деле они покупают это имущество на те миллионы долларов, которые прислали их родственники из России в 2003, 2004, 2005, 2006, 2007 и 2008 годах.

4. Политическая волна. Политическая волна началась вслед за аксыйской трагедией в марте 2002 году. А закончилась сменой власти, избранием нового президента страны, … и стремительным ростом количества южан во всех органах государственного управления.

5. Общая волна психологического подъема – пассионарность. Теперь представьте себе нашего рядового южанина, которому несколько лет назад было недоступно почти все выходящее за пределы его родного района. Который безуспешно пытался найти работу и не видел для себя перспектив в жизни. Что он чувствует сейчас, когда благодаря тяжелому и благородному труду его родственника или родственников (отца, брата, матери или сына) в его жизни появляются все блага цивилизации? Когда он может по сотовому телефону говорить любым городом мира, а в каждом регионе России у него родственники, друзья детства, просто знакомые и земляки? Когда в его доме появляется DVD-проигрыватель и спутниковое телевидение, холодильник, а иногда и компьютер. Когда он может купить новый дом и машину. Переехать в столицу и поступить в хороший вуз. Когда у него есть новая одежда и новые привычки, новые возможности, а необъятный, манящий мир раскрывает перед ним свои объятья. Что чувствует этот человек? Эйфорию. Он верит, что любые трудности пройдут, что жизнь налаживается и дальше станет еще лучше. Он полон оптимизма и с уверенностью смотрит в будущее. Поэтому сейчас ему кажется, что страна развивается правильно.

Региональные мифы кыргызской политики призваны убедить людей в существовании непреодолимых противоречий между северными и южными кыргызами. Убедить, будто кыргызский избиратель скорее поддержит коррупционера и демагога, если он земляк, чем порядочного человека, рожденного в другой области или районе. Убедить, будто южная и северная части половины одного народа и единой страны не в состоянии жить и общаться друг с другом. Убедить, будто два крыла одной птицы должны летать по отдельности…

Комментарий: Сегодня северных и южных кыргызов разделяют только мифы о регионализме, искусственно созданные сторонниками власти

В мире действительно известны страны, расколотые противоречиями настолько, что им сложно оставаться и жить вместе. Так, в 19??-х годах Пакистан разделился на восточную и западную части (Бангладеш и Пакистан). А в 1990-х федеративная Югославия распалась на семь мелких государств (Сербия, Хорватия, Македония, Словения, Черногория, Босния и Герцеговина, Косово). Но в этих и в других аналогичных случаях причиной послужили глубокие этнические или религиозные различия. Да и то лишь потому, что борьба и рознь в этих странах имела глубокие исторические корни.

А ведь северных и южных кыргызов никогда и ничто до такой степени не разделяло. Религия у нас общая и основанием для деления она не является. Язык тоже общий, и в нем нет столь явных диалектов, чтобы они послужили причиной для серьезных разногласий. В обычаях определенная разница заметна, но она постепенно нивелируется. В прежние годы традиционно более религиозные южные кыргызы удивлялись, что северяне пьют водку на поминках. Также северные кыргызы свободнее говорили на русском языке, чем южные, в диалекте которых было заметно влияние узбекского языка. Но теперь многое изменилось. Южане не менее "успешно" осваивают спиртные напитки, а под влиянием внутренней (в столицу) и внешней (в Россию) миграции русский язык распространяется и на солнечной стороне кыргызского хребта. Хозяйство и быт нынешних кыргызов не настолько связаны с природной или территориальной спецификой. Бытовая техника, китайский, турецкий и прочий ширпотреб, общие экономические условия рынка сделали свое дело. Современные кыргызы покупают одинаковую одежду, слушают одну музыку, смотрят государственное телевидение, читают похожие газеты, одинаковым образом работают, проводят досуг. Не отличишь теперь южные и северные свадьбы – на них те же тамады, и повторяющиеся до буквы тосты. Даже проводятся все эти торжества в одних и тех же кафе, ресторанов. Еще заметнее стирание различий в еде, кулинарных пристрастиях кыргызов. Если раньше плов подавали гостям только на Юге, то теперь вы можете отведать его в Бишкеке, Таласе или Нарыне. На праздничном столе современных кыргызов, вне зависимости от региональной принадлежности можно найти русский салат "Оливье", дунганские морковные салаты или фынчезу, лагман или манты. Региональных различий нет. В советский период кыргызов делила территория проживания, пересеченная высокогорным хребтом Алатоо. Однако два десятилетия внутренней миграции сделали свое дело. Сегодня во многих районах столицы или ее пригородах доля выходцев из южных областей достигает четверти, трети, а иногда и до половины населения. И хотя многие из них проживают без регистрации, но рано или поздно они тоже получат здешнюю прописку и право на голосование. Даже проблемы во всех регионах Кыргызстана одинаковые. Это бюрократизм, коррумпированность местных и столичных чиновников, постоянный рост цен при низких доходах граждан, регулярные отключения электричества, безработица, проституция, алкоголизм и наркомания в среде молодежи.

Сегодня граждане Кыргызстана считают главными проблемами безработицу, развитие экономики (т.е. промышленность и сельское хозяйство), борьбу с коррупцией, нищетой и инфляцией, трудоустройство молодежи, безопасность и пр. Но вместо того, чтобы вместе решать эти проблемы, нынешняя власть толкает граждан к противостоянию, убеждает их в существовании каких-то мифических, непреодолимых региональных различий. Нас все время делят на два лагеря. Приучают, как спортивных болельщиков поддерживать только "своих" и освистывать "чужих". Хотя на самом деле "своих" и "чужих" среди нас вообще нет. Между северными и южными кыргызами никогда не было той непримиримой розни, которая навсегда разделила евреев и палестинцев.

Региональное деление начала и благословила нынешняя власть. Это она заполонила все органы государственной власти своими родственниками и друзьями. Это она представила победу народа над семейным режимом Акаева как победу Юга над Севером. Это ее бойцы топтали ногами тундук кыргызской юрты после разгона демонстрации протеста в апреле 2007 года… Сегодня только алчность и жажда власти делят Кыргызстан на части. Других причин для регионализма нет.

Еще наши предки знали, что единство народа губит лишь несправедливость власти. От них нам осталась проверенная временем кыргызская мудрость: "Туура бийде тууган жок, тууганчыл бийде ыйман жок" ("Для хорошего правителя нет (в народе) родственников, а для выделяющего родственников нет совести"). Власть должна относиться справедливо ко всем своим гражданам и ни для кого не делать исключений. А политики, собирающие в правительстве и парламенте своих родственников и друзей, власти не достойны. Как и те, кто использует лозунги "Юг против Севера" и "Север против Юга". Если мы перестанем избирать таких политиков, мифам о регионализме будет положен конец.

Нурдин Ракымбай уулу,
журналист-аналитик

Алманбет Шыкмаматов,
Координатор Социалистической партии "Ата-Мекен"